Рудольфус:
Увидев поднимающегося Люпина, Рудольфус оглядел его – вроде ничего подозрительного не было. К тому же он был один. Не факт, конечно, что с ним не пришел кто-то так же под заклятием невидимости, но раз уж бросаться в омут, то с головой и с разбега.
- Finite Incantatem! – Лестрейндж отошел от стены и открыл дверь ключом. Смерив взглядом мужчину, он без слов пропустил его вперед и, войдя следом, закрыл дверь Коллопортусом.
Все чувства к оборотням, подогретые недавней выходкой Эль, пожиратель затолкал поглубже – сейчас они были без надобности. Он повернулся к Ремусу:
- Я рад, что вы пришли. И я рад, что вы пришли один.
Лестрейндж осторожно «ощупывал» взглядом Люпина, стараясь подметить любые признаки волнения или угрозы, и стараясь просчитать все возможные ходы.
- Отдайте мне записку и я объясню, зачем мне понадобилось так срочно с вами поговорить.

Ремус:
Когда раздались слова заклинания, Ремус против воли вздрогнул - но лицо оборотня, обращенное к Пожирателю, осталось спокойным. Люпин беспрекословно прошел в открытую перед ним дверь и ожидающе посмотрел на Лестрейнджа. Взгляд оборотня был спокойным и внимательным, сам он - собран, но не напряжен.
- Ваше приглашение было неожиданным, Рудольфус, но я счел встречу возможной. Вы настаивали, чтобы я был один - и я согласился... Но вернуть Вам записку я не могу, к сожалению. С ее помощью я предупредил Орден о том месте, где нахожусь.
Ремус проговорил фразу, глядя в темные глаза Пожирателя: вежливо и открыто, но без вызова.

Рудольфус:
Беспокойство кольнуло тонкой иглой, но Рудольфус только вскинул бровь.
- Разумно – вы обезопасились. Что ж.. в таком случае мне тоже стоит это сделать. – немного задумчиво произнес Лестрейндж, оглядывая комнату. Подойдя к кровати, он взял одну из стоящих в подсвечнике свечей и коснулся её палочкой:
- Портус Лютный переулок. – затем убрал в карман и с ложно-успокоенным видом уселся на постель.
- Теперь, когда мы оба чувствуем себя в относительной безопасности, я наконец изложу вам причину, по которой мы здесь… Вы не против, если я закурю? – Лестрейндж мгновенно вынул пачку сигарет, с видимым удовольствием затянулся и посмотрел на Ремуса:
- Я понимаю, что вы вряд ли одобряете курение.. впрочем как и всю мою деятельность. Кстати, присаживайтесь. До появления тут Ордена Феникса у нас наверное есть время.. Итак.. я хочу предложить вам сделку. Обмен информацией. Если говорить точнее – мне от вас нужно одно воспоминание. То, что происходило в Департаменте Тайн после того, как там оказался Темный Лорд. Что вы попросите взамен – решать вам.
Лестрейндж выжидающе замолчал.

Ремус:
Ремус чуть нахмурился, услышав слова Рудольфуса. Воспоминания были неприятны.
- В обмен на мой рассказ.. Я попрошу у Вас жест взаимного доверия. Ваше слово, что Вы придете, если я позову Вас - придете один и на протяжении этой встречи не причините вреда никому, если на Вас не нападут. Если Вы согласны, я расскажу Вам все, что помню.
Оборотень отвел глаза, скрывая мучительную попытку вспомнить что-то - и через секунду снова твердо посмотрел в глаза Лестрейнджа. В темно-карих глазах были спокойная уверенность... И какая- то чужая, едва уловимая насмешка. Пальцы Люпина против воли легли на серебристый ободок кольца.

Рудольфус:
Обдумав ответ оборотня, Лестрейндж понял, что самое интригующее ещё впереди. Доверять Люпину казалось почти такой же бредовой мыслью, как доверять Поттеру. Но выбора не было – сделка есть сделка.
«Странно звучит, но кажется, он хочет, чтобы я встретился с каким-то определенным человеком… »
Рудольфус медленно кивнул, не спуская взгляда с Ремуса:
- Я согласен. Я приду по вашему зову, приду один и если для моей жизни или свободы угрозы не будет, я никому не причиню вреда. Даю слово.
«И тем не менее что-то не так… Из-за чего на его лице это выражение? »
Сомнения зародились в душе, и во взгляде проявилась настороженность, но нужно было идти до конца.
Лестрейндж, докурив, затушил окурок в подсвечнике и вынул пустой пузырек из-под Оборотного зелья. Протянул его Люпину со словами:
- Ваше воспоминание.

Ремус:
Люпин серьезно кивнул в ответ на слова Рудольфуса.
- Хорошо, я верю Вам...
Оборотень посмотрел на пузырек.
- Я потеряю эти воспоминания, отдав их Вам. Но.. уверяю, ценности в них мало. Вас не устроит рассказ о тех событиях?

Рудольфус:
Хмыкнув, он с интересом взглянул на Люпина:
- Вы думаете, что я настолько вам доверяю? Как я смогу проверить правдивость ваших слов?
Задумчиво потирая виски, Лестрейндж вздохнул.
«Он мне предлагает кота в мешке. Применять Легилименцию? Тогда никакой сделки..» Рудольфус уже признался себе, что его заинтриговала обещанная встреча, и по этой причине влезать в чужую голову не хотелось.
- Черт с вами, Люпин.. – наконец выдохнул он после продолжительной борьбы с собой – рассказывайте так. Но тогда так подробно, как только можете.

Ремус:
- Спасибо, - Ремус серьезно наклонил голову.  - Я очень постараюсь не обмануть Вашего доверия.
Задумавшись, с чего начать, Ремус понял, что теряет нить разговора.  Отдел тайн показался таинственной пропастью, где события смешивались в яркий бессмысленный калейдоскоп. Ремус прижал пальцы к виску и картина вдруг стала четкой.
Губы Люпина дрогнули в улыбке, когда он заговорил - спокойно, чуть напевно в тоне доклада:
- Я прибыл позже других. Джеймс Поттер выяснял у Лорда, кто из Пожирателей пребывает в Хогвартсе. Я развязал Рабастана и взял с него слово не нападать. Затем в дверь начал стучать комиссар Демпси.
Мы не стали открывать. Руквуд и Ваш брат заявили свой нейтралитет - и отказались служить Лорду дальше. Когда мы поняли, что предстоит штурм - палочку Рабастана я вернул, чтобы он мог защититься. Часть с Вашим участием я могу опустить?

Рудольфус:
Внимательно выслушав Люпина, пожиратель нахмурил брови, обдумывая полученную информацию.
«Значит, Рабастан и Руквуд в открытую отреклись от Него.. как мерзко.»
В сердце всколыхнулась горечь, уже почти затихшая, но теперь вновь причинившая боль. Брат – предатель… единственный родственник, который был дорог Рудольфусу.
- Да, то, что было после нашего… появления в кабинете, я помню сам. – Рудольфус запнулся, припоминая те события, во многом весьма неприятные.
«Похоже на правду.. но этого явно мало.»
- Что Темный Лорд успел рассказал Поттеру?

Ремус:
Задумался.
- Назвал имя Снейпа на вопрос, кто из Пожирателей ныне в Хогвартсе. Еще упомянул кого-то верного..
Улыбнулся.
- От него трудно получить информацию. Бесконечные уточняющие вопросы...
Взгляд Ремуса чуть-чуть расфокусировался, левая рука сжалась в кулак, словно оборотень боялся уснуть или потерять сознание.
-  Дело в том, что часть  времени ушла на взаимные обвинения господина и слуг.

Рудольфус
Рудольфус фыркнул и улыбнулся, чувствуя, как его переполняет бесконечная гордость за Темного Лорда.
«Значит, по сути они ничего не узнали…»
Только через несколько мгновений до него дошел смысл последней фразы. Что-то в ней звучало не так.. слишком.. неправильно и странно.
- Господина и слуг? – переспросил Лестрейндж, внимательно изучая Люпина взглядом темных глаз. Это был, конечно не прожигающий взгляд Рудольфуса, но он все равно чувствовался за этими карими радужками. – Почему вы Его так назвали?
Разве у вас не принято говорить о Темном Лорде - Тот-Кого-Нельзя-Называть?

Ремус:
Собеседник  улыбнулся Рудольфусу - дружелюбно, в выражении глаз смешался коктейль из иронии и тепла.
- Да?... - безмятежно осведомился он, вольным, изящным жестом взмахнув рукой в обтрепанной мантии, - я не заметил.
Лицо оборотня сохранило мягкую улыбку, но собранное и настороженное выражение исчезло.

Рудольфус:
Лестрейндж сдвинул брови, напряженно глядя, как оборотень приобретает какие-то чужие черты – голос, жесты, улыбка… все ясно говорило, что Люпин не в себе.
Медленным тягучим движением вытянув палочку из рукава, Рудольфус вкрадчиво спросил:
- Люпин, что с вами?
Мелькнуло предположение, что медимаг переутомился, но тут же испарилось, уступая настороженному любопытству.

Ремус:
Ремус открыл глаза, словно очнувшись, улыбка исчезла, в глазах коротко полыхнула тревога. Палочка в руке Рудольфуса притянула взгляд. Люпин вопросительно приподнял бровь, глядя на  инструмент.
- Вы исчерпали вопросы и решили перейти к действиям? Простите, я не запомнил Вашего последнего вопроса...
Полностью скрыть замешательство оборотню не удалось. Он не помнил, о чем говорил Лестрейнджу.

Рудольфус:
Удивленно хмыкнув, Лестрейндж убрал палочку обратно и почти весело воззрился на оборотня:
- Нет, никаких действий, не волнуйтесь. Что это было? У вас провалы в памяти, дорогой Ремус Люпин? Вы только что очень странно себя вели.
«Начинается.. сейчас окажется, что и из тех событий выпала, случайно, конечно же,  парочка занятных воспоминаний»
- Интересно – Рудольфус постукал себя по губам кончиками пальцев, хитро глядя на Ремуса – у вас часто такое случается? Может, вам пора отдохнуть? Лечить людей – занятие тяжелое.

Ремус:
- Если я забыл Вашу последнюю фразу, Рудольфус, это еще не означает патологии. - Достаточно жестко парировал Люпин, - вспомнить в необходимых Вам деталях достаточно давние события - бывает затруднительно, особенно сразу после полнолуния.
Но тревога не исчезала.
"Империо?... Обливэйт?.. я идиот, что доверился ему. Что, что я рассказал?"

Рудольфус:
- Тогда может быть применить Легилименцию с вашего позволения, раз вам тяжело вспомнить? – Рудольфус вновь вынул палочку и с хищной улыбкой ею взмахнул.
«Это превращается в гротеск… я не верю ему, он, как видно, не верит мне. Чем мы здесь занимаемся, я не понимаю…»
Судя по выражению лица Люпина, он хоть и старался казаться невозмутимым, но обеспокоен. А значит, беспокоиться должен и Рудольфус, потому что это напрямую касалось Его.
Час, отпущенный зельем, истек, и Лестрейндж начал меняться, постепенно приобретая свои родные черты. Но он этого не замечал, поглощенный странным поведением оборотня и разворачивающимися событиями.

Отредактировано Рудольфус Лестрейндж (2008-02-19 22:12:22)

Ремус:
- Да, - рассеянно кивнул оборотень, разжимая пальцы и поворачивая кольцо камнем наружу - голубой камень матово осветился, - мой артефакт внушения... Я его однажды применил на тебе...Короткая теплая улыбка раздвинула губы.- Я слишком много сплю, Дольф...не успеваю ничего вспомнить. В черных глазах замерли растерянность, мольба и доверие.

Рудольфус:
Лестрейндж смотрел в глаза Людвигу и медленно осознавал ужас его положения.
Просыпаться черти где, в чужом теле (далеко не самом лучшем), не понимая ни что происходит, ни что происходило раньше… даже не осознавая, что умер! И все это… всего лишь в кольце на пальце этого чертового оборотня. И рано или поздно Люпин поймет, что что-то не так… и тогда снимет кольцо.. и о Людвиге можно забыть.
Рудольфус сжал зубы, чувствуя, как противоречивые чувства охватывают его. С одной стороны, про Людвига и следовало забыть, он умер, его больше не было.. и в то же время почему бы не воспользоваться шансом, раз так вышло, и не попытаться сделать так, чтобы Треверс вернулся окончательно?
- Ты главное не засыпай снова, Людвиг – тихо прошептал пожиратель – не засыпай, тебя так сложно будить… Лучше расскажи.. когда ты использовал этот артефакт на мне? Как он действует?

Ремус:
Улыбка снова тронула губы, словно волшебник услышал что-то приятное.
- Рядом с тобой и раньше было сложно уснуть... как-то времени не хватало.
Взгляд черных глаз чуть прояснился.
- Я подлил тебе амортенцию тогда... - с губ Люпина сорвался короткий смешок, - помнишь, Дольф?

Рудольфус:
Рудольфус криво усмехнулся:
- Ещё бы не помнил!.. Амортенция – редкое зелье в моей жизни. Собственно, кроме тебя мне его никто не подсовывал.. да и ты.. подлил мне его только однажды..
Забыть те события он не смог до сих пор, не отпускал их от себя. Тогда он действительно потерял голову… и неприступный насмешливый Людвиг, умело управляющий другими, не смог справиться с Лестрейнджем.
- А потом я смог убедить тебя, что не нуждаюсь в этом зелье, да? – с задумчивой улыбкой припомнил Рудольфус.
«Вспоминай, Людвиг.. не засыпай, вспоминай… Мерлин.. такое ощущение, что я заглянул в прошлую жизнь.. как же это было давно..»

Ремус:
Улыбка Треверса стала чуть смущенной.
- Да, сумел... Но тогда ты напугал меня - и кольцо я использовал, пытаясь тебя успокоить, оно может внушать настроение.
Ресницы оборотня дрогнули, словно он смеялся, пытаясь это скрыть.
- Он не подействовал - а ты как с цепи сорвался... Я серьезно опасался за свою жизнь тогда. Но потом... Я никогда не жалел.
Волшебник, умерший четырнадцать лет назад, чуть прикусил губу и в черных глазах проснулось прежнее, насмешливое и дразнящее выражение.
- Ты так смеялся потом...

Рудольфус:
Фыркнул, улыбаясь:
- Просто ты ТАК выглядел тогда… словно не мог решить, поцеловать меня и врезать посильнее. – Лестрейндж приблизился почти вплотную, когда в раскрытое окно влетела сова. Хлопая крыльями, уселась на спинку кровати и вытянула лапу со свитком.
Рудольфус с досадой и удивлением обернулся.
«Так быстро? Значит.. значит, Рабастан где-то недалеко?»
- О, это кажется мне. – он закатил глаза и отошел от Люпина. Прочитав письмо, он на секунду задумался, а потом принялся шарить по ящикам в комоде. Пергамента он не нашел, только чернила и перо.
- Erasum! – прошептал он, коснувшись палочкой пергамента и стирая строчки свои и Рабастана. Быстро набросав пару строк, отправил сову обратно.
И обернулся к Люпину.
- Что ты помнишь ещё, Людвиг?

Ремус:
- Авроров, - тихо отозвался тот, с болезненным недоумением глядя на свои руки. - у тебя есть зеркало?...

Рудольфус:
Встревоженно посмотрев по сторонам, Лестрейндж к счастью требуемого не увидел.
- Зачем оно тебе? Нет, Людвиг, нету. – с некоторой долей облегчения в голосе ответил он.
«Только этого не хватало… чтобы он видел вместо своего лица это…»
Рудольфус все больше начинал нервничать, потому что было непонятно, что теперь делать.

Ремус:
Оборотень прижал пальцы к вискам.
- Дольф, что со мной? Я болен? Я сошел с ума?... пожалуйста, не скрывай, я должен понять... должен вернуться, Он знает, что со мной..
Безумная надежда во взгляде прожигала насквозь.

Рудольфус:
Тревога все больше охватывала Лестрейнджа. Лихорадочно думая, как предотвратить новые кошмарные открытия для Людвига, он не мог найти ничего, что могло бы помочь.
«Темный Лорд? О, да, он знает.. он знает, что это только кольцо, которое по какой-то случайности попало к Люпину.»
- Ты болен, Людвиг.. – тихо проговорил Рудольфус, надеясь, что Треверс не поймет, что ему врут. Пожиратель подошел к Ремусу и взял его за плечи:
- Ты болен, да, но мы тебя вылечим.. поэтому ты так много спишь, Людвиг.. поэтому мало помнишь.. поэтому так странно себя чувствуешь. Темный Лорд конечно знает, что делать. Он всегда знает.

Ремус:
Взгляд Ремуса, цепкий и четкий, не отпускал Лестрейнджа.
- Занимательная вышла беседа, верно?
Тихо спросил Люпин.
- Мне кажется... воспоминаний будет достаточно.

Рудольфус:
Встретив взгляд Люпина, Лестрейндж понял, что Людвиг действительно ушёл.
- Весьма.. занимательная. Вот только воспоминаний я от вас получил меньше, чем ожидал – выискивать подводные камни и намеки в словах оборотня не хотелось, но пришлось.
«Если он намекает на Легилименцию… то, черт побери, может быть стоит и правда это сделать, потому что меня ещё никогда не обвиняли в том, чего я не совершал!»

Ремус:
- Рудольфус, - Оборотень коротко и просто посмотрел в глаза мужчине, - Что я Вам говорил сейчас?

Рудольфус:
Лестрейндж поднял брови в притворном удивлении
- Вы? Вы ровным счетом ничего мне не говорили. Последнее что вы сказали – что после полнолуния вам сложно все вспомнить в надлежащих нашей сделке деталях. Я хотел применить Легилименцию, но вы вдруг сели на стул и кажется пробормотали что-то насчет головной боли. А потом ненадолго отключились.. наверное, я не специалист в медицинских терминах. – Рудольфус пожал плечами, чувствуя, как ошеломление постепенно отступает. Ложь всегда отгоняет шок.

Ремус:
- Зачем Вы лжете мне? - оборотень чуть сощурил глаза, - неужели думаете, что я не помню абсолютно ничего? Fortuna Credo  еst Falcio, Рудольфус - прошу Вас, говорите правду. Я не лгал Вам.
(идет воздействие артефакта внушения, есть сильное желание отвечать как просят)

Рудольфус:
Лестрейндж не сразу понял, что происходит. Желание тут же все рассказать Ремусу овладело им настолько сильно, что казалось, именно это поможет  и разрешит все проблемы и вопросы. С удивлением отметив в себе это, пожиратель понял, что чертов оборотень задействовал артефакт, о котором говорил Людвиг. Рудольфус устремил взгляд черных глаз на Люпина и раздельно произнес, чувствуя, как приятно говорить правду, но при этом совершенно точно зная, что это всего лишь действие кольца:
- Я не вру вам, Люпин. ВЫ мне действительно ничего не говорили.. хорошо, про головную боль я наврал – я не знаю, как это произошло, и вообще, болела ли у вас голова. Но Вас тут не было, и.. Вам действительно стоит отдохнуть.
Говоря это, Лестрейндж нащупал за краем мантии брошь и ухватился за неё, чувствуя, как жгучее желание правдоносить проходит.

Ремус:
- Кто, если не я?... И что Вы подразумеваете под Вас здесь не было? - устало спросил оборотень, недоумевая, что может иметь в виду Лестрейндж. Проклятый провал был изумительно невовремя. Но Ремус примерно умел складывать разные вещи в общую картину.

Рудольфус:
Намертво вцепившись в край мантии, а вернее в артефакт, Лестрейндж обдумывал, как бы провернуть так, чтобы Люпин не понял, что его кольцо «Кольцо Людвига, Людвига, а не его!» больше не имеет власти.
- Я подразумеваю то, что вы потеряли сознание. Отключились, вышли из тела, называйте как хотите. Поэтому я так и сказал.
Рудольфус поднялся с кровати.
- Что ж, Люпин, наверное можно считать нашу встречу завершенной. Сделка остается в силе, хотя я и не получил в полной мере того, чего хотел от вас.
«Да, я получил от другого человека… гораздо, гораздо больше..»

Ремус:
Люпин секунду размышлял.
- Хорошо... Рудольфус. Я задам Вам последний вопрос, если позволите.
Лицо оборотня было непроницаемо.
- Что, по Вашему, может произойти, если я уничтожу... это?
Ремус приподнял руку. Голубой камень в кольце вспыхнул ослепительно ярким светом. Люпин с удивлением взглянул на украшение.

Рудольфус:
Глаза Рудольфуса сверкнули, и он с трудом сдержал желание броситься на Люпина и отнять кольцо.
«Черт, почему я не сделал этого раньше?»
Лестрейндж ответил с каменным выражением лица, пожав плечами для правдоподобия:
- Понятия не имею, Люпин. Наверное, лишитесь вашей единственной в жизни драгоценности? Насколько мне известно, у вас их.. немного. – зло закончил он.