25 декабря 1982 года. Лондон.

Леонард Виктор улыбается мне, целенаправленно шагает к моему месту. Можно ли поговорить со мной? Ну конечно. Однако я ведь не полный идиот, чтобы загадывать желание тому, кто выполняет их в более чем извращенной форме, да и что за подписи оставляют эти наивные мечтатели в его книжечке. Уже готовясь вежливо улыбнуться на предложение желания и отказать, я так и застываю, приоткрыв губы.
- Вы просите меня об одолжении?
Я бы, пожалуй, рассмеялся, не будь так удивлен. Он кивнул.
«Моя помощь. И этот артефакт, но он слишком полезен нам. Однако…» я привык не спешить.
- А что Вы можете предложить мне взамен, мистер Виктор?
Снова улыбка змеится по тонким губам.
- А чего Вы хотите, мистер Руквуд?
Лукавый взгляд… демона.
«Феликса…» - прикусываю губу. «Что за идиотская мысль.»
- Мне нужно подумать. Раз артефакт нужен на время – я согласен, в обмен на Ваше слово. Я могу озвучить мое желание завтра?
Кивок головы. Найти МакСвини.
- Мистер Виктор просил передать вам это на время, - подаю моего «Помощника». – Скажите, чего же вы пожелали?
«Летать? Да… Леонард Виктор, определенно, выполняет желания весьма и весьма неоднозначно. Значит нужно обдумать и сформулировать свое более четко. Вот и все»
Придя домой ночью, я так и не смог заснуть. Как хорошо, что ко мне пришла Астарта Паркинсон. Кому кроме неё я бы мог рассказать об этом? Пожиратели, кажется, собирались загадать Виктору желание… нет, свое я не потрачу на лорда. Обнять кузину. За десять лет я научился не верить, не доверять никому, кроме неё.
- Что мне делать? Чего я хочу?
Я опускаю голову ей на плечо, пряча взгляд.
- Хочу быть счастливым. Хочу любви. Да, любви определенного человека.
Она хмурится, укоризненный взгляд, но такой понимающий.
- Да, ты о нем слышала. Феликс Виенте. Что же поделать, если твой кузен такой ненормальный?
Долгий разговор. Поддержка. Совет. Она уходит.
- Будь осторожна, - и «Фортуна Мортэ» в ответ. Вслед хлопку аппарации недоуменное: - Изабель?
Ночь, полная доводящих до исступления своей несбыточной пленительностью снов. Наутро смятые простыни одинокой постели. Да, Одри здесь больше не живет. Мы развелись. Но я не помню почему. Впрочем, думаю, инициатором был я. Мне очень жаль, что я оказался таким отвратительным мужем, я действительно хотел как лучше, но ты решила вернуться в Англию. Мне не составило бы труда найти себе кого-то на ночь… на неделю… на сколько угодно. Я порой удивлялся, откуда у меня берутся любовницы и любовники – при чем столь прекрасные и совершенные. Ну не деньги же их прельщают, как ни странно, подарки от них чаще получал я. Меня бы это смущало, но я привык. Я отвратительно избалован, но меня такое положение дел никогда не заботило. Я всегда был уверен, что не мог разбить ни одного сердца, так как не любил сам и не верил в любовь ко мне. До сих пор убежден, что я прав.
Найти Виктора. Это было навязчивой идеей, на которую я потратил почти сутки.
- Ваше предложение ещё в силе? Вы же помните, Вы должны мне, Вы обещали…
Сбивчивая речь. Какой уж тут самоконтроль. Снова холодная улыбка.
- Конечно. Я Вас слушаю.
Мы уходим из Ветки, где я бросаю недоеденный завтрак. Зачем мне еда? Я часто забываю о ней.
- Я хочу… взаимности. От человека, которого я люблю.
Виктор приподнял бровь:
- Вы хотите, мистер Руквуд, чтобы я вызвал любовь к вам в чьем-то сердце? Право, я же не Бог.
- Но Вы обещаете «любое желание», - испуганный взгляд, привыкших быть безразличными глаз.
- Ну что ж… Вы должны пояснить, чего именно ждете. Возможно, я смогу Вам помочь.
- Я хочу, чтобы тот, кого я люблю, тоже испытывал ко мне любовь…. Ну хотя бы влюбленность и страсть.
- Вас интересует именно… кхм… плотская сторона вопроса? Тогда это не трудно.
- Нет! Мне нужны чувства! – потерянный взгляд застыл на поверхности окна.
- Это очень непросто. Однако… возможно.
Я давно не смотрел ни на кого с такой надеждой. Я знаю, меня нельзя любить. Меня просто не за что любить, я никогда не верил признаниям, ибо точно знал, что они если не являются ложью, значит они – самообман признающихся.
- Но мне нужен артефакт с похожими свойствами.
- Я достану! – не задумываясь даже о том, где и существует ли подобное в природе. В ОТ их точно нет. Ну да ничего.
- Я жду.
Совершенно потерянный возвращаюсь в «Ветку». Я давно не был таким нервным. Я не знал, где найти артефакт. Но тут…
- Бином Ньютона. – Фрида Рифтеншталь садится рядом.
- Доброе утро, Беллатрикс, - улыбнуться и тут же вскочить. За порог трактира. Хлопок аппарейта.
- Людвиг! Мне нужна Ваша помощь, - даже забываю, что передо мной сейчас женщина-вейла, а не прежний Людвиг. О, как же я был благодарен ему в тот момент. Никаких вопросов о том, зачем мне подобный артефакт, на кого я буду его применять. Только виноватое:
- Я не могу отдать Вам его, Августус. Как бы мне ни хотелось Вам помочь. Но… я могу загадать Вам загадку.
- Согласен!
Да я готов был тысячу загадок разгадать! Даже мысли не возникло, что я не смогу. Наверное, иногда я слишком самоуверен. Впрочем, в этот раз я не прогадал.
Проверяю свойства, хотя Людвиг и рассказал мне о них, она – малополезное украшение, но ведь Виктор обещал. Сжимая в руке золотую брошь, мечусь по Лондону, ища Леонарда. «Кто ищет, тот всегда найдет». Протягиваю ему брошь.
- Это ещё не всё.
- Не всё? - повторяю эхом, чувствуя себя идиотом. Но я готов идти до конца, чтобы он ещё не придумал, я достану что угодно, я столько лет был шпионом, столько лет это было моей главной профессией.
- Да. Ответьте мне сначала, на ком вы собираетесь использовать артефакт? На вампире?
Кровь прилила к щекам.
- Это что, важно? – довольно грубо. Думаю, мой ответ был ему не нужен. Он усмехнулся.
- Конечно. Ведь вам нужно, чтобы он действовал на определенного человека. Если человек, скажем, вампир, то придется добыть кое-что ещё. Если я не ошибаюсь, имя избранника – Феликс Виенте?
Пришлось напрячь всю свою волю, чтобы спокойно кивнуть.
- Да. И он полувампир.
Демон кивнул. Он и так это знал.
- Понимаете, мистер Руквуд. Вы просите не только физического желания, но и чувств. А у вампиров человеческих чувств не бывает. Потому артефакт будет действовать лишь пока мистер Виенте хоть на малую часть остается человеком. Вы согласны?
Снова мучительная растерянность. Моя вечная подозрительность, впитавшаяся даже не в кожу и кровь, в кости и мышцы, в нервные клетки, заставляет размышлять, что здесь должен быть подвох. «Неужели они провели ритуал, пока меня не было с ними. Неужели он уже вампир, а Рабастан – человек? Но должно было быть наоборот»
- Я согласен, - тем временем решил за меня мой же голос.
Демон протянул мне флакон.
- Пришлите мне своей крови. Чтобы артефакт вызывал чувства только к Вам.
Я аппарирую в Министерство, всеми правдами, неправды не пригодились, узнаю, полувампир Виенте или уже нет. Совсем не думаю о безопаности.
Аппрарирую домой, все ещё не уверенный, что я добыл всю информацию. Уже неважно «Ненавижу боль»
- Диффиндо!
Алая струйка стекает в бутылочку. Как бы мне сейчас пригодился «Помощник», но приходится использовать обычную сову. А потом ждать, ждать обещанное желание.
Наконец, я встретил Виктора, когда в сотый раз нервно бродил по площади, неподалеку от Министерства Магии. Он, улыбаясь, протягивает мне артефакт. Первым делом бегу проверять его свойства. «Мерлин! Влюбленность! Настоящие чувства! И влечение.» Никаких претивших мне свойств безумной страсти или полного крышесноса амортенции и Аморе Инфините, это заклинание я предпочел забыть после получасовых мучений с Квиреллом, когда я просто не знал, что делать с мальчиком. Добывая ингридиенты для артефакта, я искренне пытался убедить себя, что чувства будут едва ли не искренними. Мне так было проще. Я всегда был слабохарактерным и испорченным.
Разговор с Беллатрикс. В конце которого привычное «Фортуна Мортэ!»
- Фрида? О… я кажется показывал вам Лондон? Уже показал? Ах, простите… я такой рассеянный.
Да уж. Рассеянный. Я вновь самый добропорядочный сотрудник Министерства. Вот только артефакт в моем кармане, ладно, один из многих, но самый ценный артефакт в кармане – отнюдь не безобидная игрушка. Прихожу в Отдел Тайн. Довольно грубо отсылаю Амелию Боунс и запрещаю сотрудникам распространяться при ней о делах департамента. Никаких заявок. Вот и хорошо. Не слышу, что там бормочет над ухом Камилла. Подхожу к Хранилищу.
- Конфундус! – наматываю на руку ленту алчных пут. Я все ещё не знаю, что действует на Феликса, а что на Рабастана, кто из них разорвет путы Инкарцеро. Я перестраховщик.
Я выхожу из Министерства и, о чудо, мистер Виенте собственной персоной просит меня о разговоре. Да я себе голову сломал, придумывая предлог для беседы наедине. Он так беспокоится обо мне. Решимость использовать артефакт пропадает. Но я касаюсь его для аппарации ко мне домой. «Мерлин, простите Феликс… нет, Вы никогда не сможете меня простить. Я не прощу себя. Но….»
- Аппарейт!
Мы у меня дома. Приглашаю присесть. Нужно все-таки узнать, о чем он хотел говорить. Вдруг ему что-то угрожает, может нужна помощь?
- Мистер Руквуд, простите, что я вмешиваюсь не в свое дело. Однако я беспокоюсь о Вас. Вас уже не единожды видели в обществе преступников.
Я искренне удивлен. Слушаю его голос, вижу взволнованные глаза, он верит мне… или говорит что верит. Да мне уже все равно, что мы там говорим. Бросаю в него ленту.
- Простите, Феликс.
Он даже не пытается сопротивляться, не пытается вырваться. Он, кажется, не боится меня, может не верит, что я могу причинить вред? Он ошибся. Я могу. Он сам довел меня до этого. Из-за него я потерял голову. Да, я пытаюсь убедить себя в этом, чтобы решиться. Подхожу ближе, прицепляю брошь. Он огорошен, затем смотрит на меня как-то совсем иначе. В груди так тесно и тепло от этого взгляда. Снимаю с него ленту, неся бред о том, что желал проверить, подействует ли это на него.
- Мистер Руквуд… Августус, я могу называть тебя так?
- Конечно, Феликс, - улыбаюсь в ответ на улыбку.
«Все что угодно, Феликс…»
Он садится рядом со мной. Смотрит в глаза. В голове я слышу «Сядь ближе. Обними меня» Едва сдерживаю смех, глупый, пытается применить ко мне вампирский зов. Да у него есть не вампирское, а вполне человеческое очарование, ему не нужен гипноз, мне и так не отвести глаз. Послушно обнимаю. Потом в глазах темнее. Я подумал было, что это от его губ на моей шее. Но потом понял, что он пьет меня. «Неужели я вновь просчитался? Артефакт не подействовал? Как Аморе Инфините на Людвига. И Феликс также жестоко шутил? Что ж, пусть выпьет всю кровь… По крайней мере это дает ему жизнь, лучше пусть живет он». Прижимаю его крепче, потом руки слабеют, падаю в темноту, но знаю, что он держит меня. Пришел в себя я все также в руках любимого. Никогда не думал, что можно испытать такое наслаждение от собственной болезненной слабости. Мерзкий вкус кровеостанавливающего. Да, я позволял кусать себя Локхарту однажды. Затем один раз Феликсу. Теперь второй. Что ж, зато я могу прижиматься к нему. Зелье быстро помогло. Снова губы на коже. «Он решил пить меня в «два захода»?» Но нет, теплые после «обеда» пальцы расстегивают мою рубашку, а губы скользят ниже. «Мерлин…»
- Феликс…
Настороженный взгляд прекрасных глаз. Снова в голове попытка приказать под зовом: «Не сопротивляйся Поцелуй меня.». Знаешь, Феликс, ты зря пытался приказывать мне, ведь это тоже своего рода попытка подавить волю, ты ведь тогда не мог знать, что попытки не удачные. Наклоняюсь к нему, находя губы. Я полтора года мечтал об этом. Мои холодные пальцы вплелись в черные пряди, в то время как изнутри меня затапливало тепло. Сердце пропускало удары. Что-то царапнуло мое плечо. Сова. Эльф пустил её. Дрожащей рукой хватаю письмо. Буквы скачут перед глазами.
«Дорогой кузен. Мне очень нужно поговорить с тобой. Это срочно. Мы могли бы встретиться? Изабель де Монфор.»
К черту. Что ей от меня нужно? У неё есть Элен и Забини. Мы никогда не были настолько близки, чтобы я променял встречу с ней на исполнение моей мечты. Да и я бы сейчас не оторвался от Виенте, даже ворвись сюда Элен, взорвав дверь. Кстати, вполне реалистичный вариант.
Мысли скользят в сознании, не задерживаясь ни на миг. В то время, как на нас остается все меньше одежды. Сова недовольно ухает где-то сбоку, она ждет овтет.
- Петрификус тоталус! – с глухим «бум» птица падает на пол.
- Ты такой жестокий, Феликс. Отпусти её.
- Как скажешь. Фините Инкантатем.
Я удивлен, как он умудрился попасть заклинанием в птицу, не оборачиваясь и не отрываясь от меня. Эльф выпустил птицу и удалился.
Внимание возлюбленного вновь целиком обратилось ко мне. Сердце… не стучи так громко, а то улетишь вслед за совой. Пальцы, зачем дрожать так сильно, пуговицы на рубашке слишком маленькие.